Отправляясь на йух, мы видели этот отдых так: днем загораем и плещемся в морских волнах, а вечером, уложив Федца, сидим на балконе и хлещем местное винишко, любуясь морем. Другой вариант – грузим спящую тушку в колясон и тащимся на променад в пихтовый лес или там в ресторан креветки трескать. Ага, щас! У Федца по этому поводу оказалось совершенно другое мнение. Весь день он носился визжащим метеорчиком (специально для отпуска он сделал подарок папе с мамой – отрастил шило в заднице), а мы бегали за ним, так что когда в 8 часов вечера (да-да, завидуйте!) он безо всякой истерики (еще раз завидуйте!) отходил ко сну, мы валились рядом, не утруждая себя сниманием обуви и чисткой зубов.
На второй день отдыха на пляже, в отеле, ресторане и по дороге на пляж нас уже знали все – как пару садистов с ребенком-чудовищем. Так что когда на чекауте за пользование мини-баром (милый кроха успел вынуть оттуда маленькие бутылочки с джином и коньяком и выкинуть их с третьего этажа ровно за те 10 секунд, что мама провела в туалете впервые за 12 часов) и другими благами нам предъявили чек на 666 хорватских кун (примерно 90 евро), мы почему-то совершенно не удивились.
Только попробуйте мне сказать, что уж вы-то за последний год побывали с нашим ровесником (и его тремя братцами-близнецами) за границей 30 раз и каждый раз так офигенско отдыхали, что прямо ах! – откушу все выступающие части тела тут же. Потому что наш мальчик – не чета вашему. Нам досталось очень любознательное, настойчивое и самостоятельное чадо, что в переводе на русский означает, что крошка упрям, скрытен и нестерпимо говнист. Эту помесь скунса, пожарной сирены и терминатора запомнят в Хорватии надолго. Поскольку деточка не только отращивал к маминому отпуску рудименты, но и осваивал приемы доведения окружающих до белого каления. Как и у Карлсона, среди них было низведение, курощение и дураковаляние.
читать дальше
1. Низведение. Особенно малышу удавалось низведение сигаретными бычками, которых в на территории отеля валялось великое множество. Козлов бы туда пускать – они, говорят, сигаретный табак любят. Впрочем, хватило и нашего козленочка. О том, что его привлекают именно бычки, я узнала случайно. До этого наш ангелочек бродил себе по лесочку, то и дела наклоняясь, чтобы подобрать с земли то камушек, то листочек, а потом, трогательно улыбаясь, протянуть добычу маме. Я умилялась ровно до тех пор, пока не заметила, что он что-то жует. А поскольку никто его не кормил, сразу заподозрила неладное. Разжав ему челюсти (он при этом злобно мычал и явно боролся с желанием меня укусить), я обнаружила отлично прожеванный бычок. Впрочем, с добычей ребенок расстался так подозрительно легко, что я на всякий случай осмотрела его со всех сторон. Ну конечно, вторая рука, без камушка, у него была сжата в кулак. Разжать ее, признаюсь, было куда сложнее, чем малышовые зубы, так что на помощь пришлось звать папу. В руке обнаружился еще один окурок, который ушлый малыш пытался спрятать между пальцами.
Однако кулаки и рот, как выяснилось, были не единственными его тайниками. Все, что было небольшим и имело кнопки, также вызывало у детки нездоровую страсть. Первой жертвой пал телевизионный пульт. Его мы искали долго и упорно, хотя могли поклясться, что вот буквально минуту назад видели его воооон там. Его судьба так и осталось бы для нас неизвестной, не реши малыш в редком порыве нежности забраться ко мне на колени. И тут… «Что это у тебя такое большое в памперсе, деточка? Неужели то, что я думаю?». И действительно, это был пропавший пульт. Очень, очень пахучий пульт. Впрочем, радовались мы недолго. Буквально в тот же день малыш выбросил пульт с балкона. Видели бы, на какие мелкие кусочки он разлетелся! Да с каким грохотом! Карлсону бы точно понравилось. Впрочем, успокаивала я себя, то, что тот пульт – не жилец, я поняла в первый же день, вылавливая его из биде.
А потом очень кстати выяснилось, что на телевизоре нельзя убавить громкость, а Феде как раз очень нравится его включать в самый неожиданный момент (например, под утро). Так что по пункту «низведение» можно ставить галочку.
2. Курощение. Как я уже говорила, малыш у нас очень общительный. Просто суперобщительный. Нет, не так: гиперсуперультрамегаобщительный. Он готов общаться с любым, кто появляется в поле его зрения. Причем он тут же берет человека за руку и куда-то его уводит (вариант – садится к нему на колени и начинает играть с вещами, которые валяются вокруг). А вот если новый друг сопротивляется, как раз и начинается курощение. Скажем, стоящую на столе пепельницу можно вывалить на ноги к несостоявшемуся другу, а самые аппетитные окурки – съесть. На пляже хорошо схватить чужую сумку и быстро вывернуть ее на камни. Если среди содержимого оказывается телефон, его нужно засунуть в рот и убежать. Бедные отдыхающие, наверное, думали, что мы тренируем маленького щипача. А крикливый мальчик (об этом – в следующем пункте) как раз потому, что, если он приносит мало мобильников, мы его лупим.
3. Дураковаляние. Репутацию садистов мы заработали очень быстро. Ну вот действительно, почему, когда на пляже (или в лобби отеля) появляется другой ребенок, никто на это не обращает внимания, а нашего все узнают по голосу и, закатывая глаза, стонут: «Фьоооодор!»? Правильно. Потому что голос у нас громкий, глотка луженая, а легкие мощные. При таких исходных данных сразу становится понятно, кто собирал больше народу – Федя или какая-то там певица из Buena Vista Social Club, выступавшая в местном казино при отеле. Стоило нам перейти дорогу милому крохе (например, вытащить у него изо рта полупережеванный бычок), как он падал на пол, набирал воздуха в легкие и начинал визжать. Как известно, раз разогнавшись на тему «никто меня не любит», малыши не могут остановиться, пока не пройдут тормозной путь. Так что никакие попытки успокоить деточку (например, вернуть ему бычок) не прокатывали. Вы знаете, хорваты вообще довольно невозмутимые люди. Но на крики Федца сбегался весь отель, быстро окружая нас плотным кольцом. Честное слово, если бы мы догадались поставить на пол Федцову шапочку и каждый зритель бросил бы туда по евро, наш отдых бы окупился в первый же день. Трижды!